«Нужна армия полицейских, чтобы закрыть нас на карантин».
«Это - особенный город, но экономически совершенно заброшенный для ультраортодоксальной публики», - говорит Хаим Готлиб, сотрудник хайтека из Бейтар-Илита. Население города составляет 60 тысяч человек, уже около месяца он считается «красным», но жители, похоже, не слишком встревожены и не обременяют себя правилами. «Здесь у нас Дикий Запад».
Мэр Бейтар-Илита, брацлавский хасид Меир Рубинштейн 13 сентября вылетел в Умань. Многие его сторонники в городе хотели полететь вместе с ним, но не смогли из-за запрета. Рубинштейн полетел в разгар вспышки эпидемии в городе, когда в Бейтар-Илите предполагалось ввести комендантский час в соответствии с планом «Светофор» по закрытию красных городов. Рубинштейн назвал план «издевательством».
Исраэль Хольцман, возглавляющий главный «штибелах» (место молитвы и изучения Торы) в городе, объяснил, какие процессы там происходят. «Когда была первая волна, хасидские адморы, сефардские раввины и лидеры литовского направления заявили, что следует проявлять осторожность. Только самые радикальные хасидские дворы, такие как "Толдот-Аарон", выступали против каких-либо ограничений существующего порядка. Постепенно к ним стало присоединяться все больше адморов, которые стали высказывать сомнения по поводу целесообразности ограничений. Гурские хасиды, к которым принадлежит Яаков Лицман, ушедший в отставку из правительства на этой неделе, все время строго соблюдали указания минздрава, но теперь и они чувствуют, что их в чем-то обманывают, что-то здесь дурно пахнет».
Ранее в этом месяце появились публикации о неповиновении Бейтар-Илита, где, несмотря на план «Светофор», школы остались открытыми. Заявления о бунте могли озадачить светскую общественность, но вряд ли можно говорить о том, что это как-то повлияло на жителей города. Многие учреждения оставались открытыми в течение последних шести месяцев, некоторые даже во время всеобщего карантина весной, во время первой волны.
На этой неделе тоже остались открытыми школы и йешивы. Ученики в традиционной сине-серой одежде заполняют автобусные остановки. Они стоят в масках и терпеливо ждут. Это практически единственное место, где можно встретить людей в масках.
- Хаим Готлиб, почему Бейтар-Илит решил бунтовать?
- Здесь большинство населения хасиды, но нет больших учреждений. В Иерусалиме роскошные заведения, и тоже большинство - хасиды. В Бней-Браке преобладают «литваки» с их большими заведениями. У нас самое крупное заведение - это Боянские хасиды, которые не очень следят за соблюдением инструкций минздрава.
Чем меньше хасидский двор, тем больше он похож на то, что существовало в давние времена, когда адмор у себя во дворе устраивал застолья с хасидами. А потом все расходились по домам, и на этом их связь с хасидским адмором заканчивалась. Это сильно отличается от гурских хасидов, недаром говорят, что люди рождаются и умирают гурскими хасидами.
- Значит, анархии стало больше?
-Это - не анархия, это - капитализм. Здесь много пиратского строительства, которое идет не с разрешения государства, а под видом внутреннего расширения. Это началось, когда Обама заморозил строительство в Иудее и Самарии. Прекращение строительства поставило ультраортодоксов в бедственное положение, и здесь начался Дикий Запад.
Сын Готлиба празднует бар-мицву 17 сентября, в канун Рош ха-Шана. В прошлую субботу семья провела большое застолье, куда пришло более 300 человек: «Все пришли, веселились, и все в порядке».
На первую демонстрацию в Бейтар-Илите против карантинных ограничений собралось не более ста человек. Большая часть публики оставалась равнодушной, поняв, что можно продолжать жить по привычному распорядку и без общественного протеста. «Чтобы разобраться с пиратским строительством, вам понадобится огромная организация вроде прокуратуры. Нужна армия полицейских, чтобы закрыть Бейтар-Илит на карантин, - говорит Готлиб. - Не половина наряда. Законы, за исполнением которых никто не следит, и в которых нет никакой логики, здесь недействительны.
Шмуэль Фризанд присоединился к нашему разговору: «Если бы Либерман сказал то, что он сказал сейчас («не подчиняйтесь указаниям»), во время первой волны, его стерли бы в порошок. Даже споров никаких не было. Сегодня же каждый говорит себе: «В этом есть доля правды».
Готлиб, Фризанд и Хольцман сидят возле «штибела», где постоянно входят и выходят молящиеся. Большинство из них без масок. «Штибел» открыт с 6 утра до позднего вечера, и каждый день через него проходит около 800 человек.
«Во время первой волны мы строили палатки снаружи, пытались молиться на социальной дистанции и в сокращенном виде, не более десяти человек в каждой комнате, - говорит Фризанд. - Через месяц мы начали понемногу возвращаться к нормальной жизни, и так остается по сей день».
- Исраэль Хольцман, все приходят на молитвы?
«Это зависит от публики. Хасиды приходят как обычно. Сефарды, может быть, чуть меньше, а «литваки» еще не вернулись в нормальный режим.
Оскорбив раввина Хаима Каневского, Рони Гамзу в тот же момент настроил против себя весь ультраортодоксальный сектор. Все сказали: «Довольно, мы устали от всей этой истории». Каждое решение, которое принимают Гамзу и Нетаниягу - это всего лишь человеческие решения. Они боятся комиссии по расследованию. Но против раввинов никто не собирается создавать комиссий по расследованию, и никто не собирается сажать их в тюрьму. Что решит цадик, то и будет.
Надо понимать, что наши праведники живут этими проблемами. Когда среди белзских хасидов сто человек плохо себя чувствуют, они все обращаются напрямую к раввину, которому приходится принимать решения с большой физической и душевной болью. Это - духовная ответственность, которую невозможно передать словами. Но потом приходят посторонние люди извне, приходят СМИ и начинают их унижать и пренебрежительно о них высказываться».
Гамзу тоже несет ответственность
-Вы знаете, что происходит, когда человек приходит к адмору из Мамшинова? Большая часть дел иерусалимской общины проходит через него. Он точно проверяет и выясняет каждую просьбу, проводя консультации, исследования и углубленный анализ совместно с врачами-специалистами. По каждому вопросу выносится решение.
Гамзу – уважаемый человек, которому оказали доверие, но, получив микрофон, он внезапно изменился. Почему? Потому что им командуют. Есть политики, есть СМИ, а он - обычный человек.
В этот момент хасид из общины Бейт-Аарон закончил молиться и тоже присоедился к беседе. Он решительно объяснил, что ультраортодоксальная община должна отделиться от государства, потому что светские никогда не поймут их, поэтому нечего пытаться их убедить, никакие объяснения не помогут.
- Хольцман, это - преобладающая точка зрения здесь? Расстаться с государством?
-Здесь, в основном, последователи «Агудат-Исраэль», не фанатики. Есть полное сотрудничество с государством. И все, что сейчас происходит, объясняется отсутствием логики в действиях государства.
- Вы не боитесь, что многие умрут от эпидемии?
-Люди, обладающие осмотрительностью, говорят нам: «Беречь себя – это заповедь Торы. Вокруг каждой заповеди есть законы, и их много. Раввин определяет, что правильно, а что - нет. В галахическом смысле нет закона Торы об эпидемии, поэтому раввины должны выносить новые галахические постановления. Конечно, нужно быть осторожным, и никто не скажет, что не нужно. Но и для этого должны быть правила».
Житель Бейтар-Илита, журналист с большим опытом Арье Эрлих, редактор журнала «Мишпаха» и ведущий радиопрограммы «Элитов и Эрлих» на «Решет бет», говорит, что «вопрос заключается в поведении государства - никто не отрицает, что существует глобальная эпидемия, которая изменила весь уклад жизни в стране.
Наша политическая ситуация характеризуется отсутствием лидерства. Правительство предпочитает действовать за счет самых уязвимых слоев населения, надеясь, что это будет хорошо смотреться в средствах массовой информации». Эрлих чувствует огромное разочарование, которое накапливается в его городе.
- Значит, нет проблемы заражения в ультраортодоксальном секторе?
-Я не говорю, что нет проблем, но все делается по объективным причинам. Перенаселенные дома, большие семьи, общественный образ жизни, характеризующийся собраниями, мероприятиями и молебнами. Это - суть нашей жизни.
Но посмотрите, что творится в пабах? В банкетных залах? В этом отношении ультраортодоксы ничем не отличаются от светских. Все мы люди. Кстати, первая значительная вспышка после возвращения учеников в школы этой весной произошла в светской гимназии в Иерусалиме. Что случилось потом? Все говорили: «Они устроили вечеринку, потому что хотели выпускной бал», поэтому их надо понять и простить. Но когда собираются ультраортодоксы, тотчас раздаются возгласы возмущения: «Какая безответственность!»
Это мнение доминирует в СМИ, которые передают его политическому руководству, и на основании этого принимаются решения.
- Хольцман, есть ли ненависть между ультраортодоксами и светскими?
Я тоже человек, подверженный эмоциям, которому кажется, что нас ненавидят. К сожалению, это чувство только нарастает. Но это исходит от власть имущих. Между мной и светским врачом из «Хадассы» есть только уважение. На мой взгляд, реального противостояния светской и ультраортодоксальной общественности нет. В конечном итоге каждый политик заботится о своем кресле, им руководят заинтересованные лица. Так что политики - это те, кто настраивает нас друг против друга».
Давид Тверски, "Давар ха-овдим б'Эрец Исраэль", Ц.З. Фотоиллюстрация: Ширан Гранот. https://detaly.co.il/nuzhna-armiya-politsejskih-chtoby-zakryt-nas-na-karantin/?fbclid=IwAR1fpPcJIVvNprBxDnjnbcwokEcIHaUUorAQBM7nxXA-L39kB1B6aIh1lDQ