Фото Yonatan Syndel, Flash-9
Алла Борисова. «С пометкой «срочно!»: когда что-то идёт не так.
Иногда что-то идет не так. Скажем, вы едете в приемный покой (миюн) с мужем, потому что он повредил руку и паникует. А больницу вы знаете хорошо, много раз бывали в ней, и всегда все было нормально. Так произошло с Полиной Таль Мельцер, ассистенткой замечательного писателя Рубена Гонсалес-Гальего. Полина – лингвист (третья степень), здоровье — не очень, и в больнице «Барзилай» она бывала часто сама и со своим замечательным боссом и другом – писателем. Всегда отзывалась о больнице только положительно. Однако что-то пошло не так. По ее словам, в миюне больницы к ней и ее мужу подошел охранник и начал грубо разговаривать. Полина попросила представиться, охранник отказался, закрыв рукой свое имя на бейдже. После этого начались перепалка и потасовка, была вызвана охрана, а после — полиция. В результате всего этого хрупкая болезненная женщина с онкологическим и неврологическим диагнозами в анамнезе была избита (побои были зафиксированы позже врачами), с нее сорвали парик, на нее надели наручники и увезли в полицию. Мужу помощь так и не была оказана. Есть отрывок видео с телефона (в редакции), где Полина кричит, ее толкают и надевают наручники. Есть фото синяков и повреждений.
Синяки на руках и ногах Полины. Фото: личный архив.Полина сейчас находится в тяжелом моральном состоянии, не может оправиться от шока.
Мы обратились в больницу с запросом и получили ответ:
«Инцидент находится в ведении полиции. Вышеуказанная гражданка и ее муж вели себя неподобающе агрессивно по отношению к персоналу во время их пребывания в приемном покое. В результате была вызвана полиция и они были задержаны».
То есть Полина получила побои в больнице, и больница никак не может это объяснить более конкретно? «Агрессивно» — понятие расплывчатое. А справиться с ситуацией иначе, имея профессиональных сотрудников охраны, – никак невозможно? Что бы ни произошло там, в приемном покое больницы, кто бы там ни начал первый по мнению адвокатов и полиции, какие бы выводы ни сделало из этой истории следствие, этот ущерб, нанесенный женщине и неоказание помощи пациенту – вот итог произошедшего. Я бы даже сказала диагноз.
«Не могу говорить, меня уволят»
Мы знаем, что появление не всегда подготовленных охранников в приемных покоях больниц – не случайно, и писали об этом в предыдущей статье «С пометкой «Срочно!» Когда больные проводят в приемных покоях много часов, когда ночью вспыхивают скандалы из-за долгого ожидания, или того, что «про нас забыли», без охраны действительно невозможно. Но подготовить этих людей, научить их справляться с ситуацией видимо никто так и не смог.
Здравоохранение в Израиле переживает кризис, и о причинах этого кризиса в общем всем известно. В предыдущей статье мы писали о том, сколько времени проводят пациенты в приемных покоях, как это влияет на их здоровье, как они реагируют на неоказание вовремя помощи, и именно поэтому присутствие охраны часто оказывается необходимым. Напомню рассказ Ольги К.: ««Там стояло 4 охранника.В детском отделении. Двое с пушками. Днем их не было. И в заветную дверь к врачам пропускали только они. И гоняли всех, кто проникал самовольно или задерживался в неположенном месте. С учетом того, что где-то к часу ночи скандалы разгорелись сразу в нескольких местах, стало понятно, зачем они там были…»
Сотрудники же как мы видим не подготовлены и явно не справляются с ситуацией. Через несколько дней после этой статьи вышел и большой материал в «Едиот Ахронот», где журналисты обошли 21 миюн и описали все, что происходит там в подробностях.
«Приемные покои на грани фола».И эти подробности с многочасовым ожиданием, толпами и тяжелым состоянием пациентов, – подтверждены многократно. Что никак не умаляет титанический труд многих врачей и сестер. Однако ситуация такова, что разговаривать с журналистами они боятся. «Я не могу говорить с вами, потому что меня уволят, а мне надо на что-то жить», — примерно так ответила мне медсестра, к которой я обратилась после ее поста в соцсети о рабочих буднях в отделении, который нельзя читать спокойно. Работать в ситуации , когда ты не знаешь, что делать с пациентом, потому что элементарно нет коек и не хватает сотрудников – это особое искусство. Но даже при условии анонимности она отказалась говорить в страхе, что ее в этом рассказе узнают.
И все же кто-то может себе это позволить.
Итак, изменилась ли ситуация в больницах в целом и в приемных покоях в частности за последние годы, и в чем причина?
По мнению, Виктора Рубчевского ( заместитель заведующего отделением кардио-торакальной хирургии больницы «Бейлинсон»,) причины таковы:
— Во-первых, население страны растет. Обследований иногда приходится ждать долго, и самый простой способ получить обследование, сдать анализы быстро, сделать CT – это прийти в приемный покой. Там пациент будет ждать часами, но пройдет полное обследование. Во-вторых, не хватает персонала – ставок, врачей. Больничные кассы в глубоком минусе, и в результате ставки заморожены. Персонал не расширяется. В приемных покоях – работа невероятно тяжелая. Есть резиденты – специалисты, которые работают только там — один хирург, один ортопед…но их мало. Консультанта вызывают из больниц. Очереди огромные ко всем – на обследования, к специалисту, на снимок. Каждый раз ты сидишь в очереди и ждешь.
Да, меня тоже иногда вызывают как специалиста. Но я предпочитаю, чтобы человек приходил к нам напрямую в отделение. И это должно быть – через поликлинику. Но четкой системы нет. Да, существуют мокеды. Но в мокедах нет всех специалистов, это практически травмпункт.
-То есть все дело в недостатке финансирования?
— Не только. Людей с необходимым опытом работы в приемных покоях – совершенно недостаточно. Оптимально, чтобы там были свои врачи. Это должно быть просто отдельной специальностью. В нашем же образовании есть некий перекос: готовят много окулистов, хирургов, но совершенно не хватает специалистов для приемного покоя. Это очень сложная специализация, и у студентов нет мотивации – уровень зарплаты, качества жизни не меняется через пять или шесть лет
-В Израиле часто считают, что в здравоохранении происходит отток в частную медицину, медицину для туристов, и в этом тоже проблема…
— Туристы? Да их не так много, нет, я не вижу в этом проблемы
У врача Михаила Каганского, который много лет был ответственным дежурным в миюнах больниц — свое виденье ситуации.
-Как вы считаете, на что уходит время, почему миюны не справляются с ситуацией?
— Время уходит на анализы. Многое должны делать только врачи. Кроме того, нам необходима максимальная компьютеризация миюна (то, что есть в США). Много времени уходит на консультации – необходимы врачи-специалисты. Иногда их вызывают из дома, потому что в больнице нужного врача нет, или он занят. И никто не возьмет ответственность на себя, потому что таков закон. Если вопрос хирургический – значит, нужен хирург. А он занят.
Я начал работать в приемном покое в 91 году. Прошел все стадии. И считаю, что основная проблема — в несоответствии количества обращений и количества персонала. И это вопрос – к государству. Кроме того, эта работа не очень хорошо оплачивается. Нервотрепка страшная. Сотрудник миюна испытывает огромное давление. Давят пациенты и администрация.Не хватаете коек. А ситуация меняется — людей все больше, и население старше. Нет, это не сегодняшний кризис, он был всегда, но цифры меняются с каждым годом.
На специальной этикетке пациента написано не то время, когда больной пришел, а то, когда его начал осматривать врач. Пока же до этого дойдет – может приехать машина скорой помощи, и мне надо сначала заняться другим больным, потому что это более срочно.
-В чем вы видите решение проблемы?
-Улучшение поликлинической работы. Чтобы человек не бежал в миюн в любой ситуации. А там, действительно, происходит всякое – моему сыну, например, ответственному дежурному, сломали очки.
Врачи часто перестраховываются, посылая больного в больницу. Это во многом зависит от неких установок, компаний со стороны минздрава. Например, министерство требует обратить внимание на шок – значит, в больницы посылают людей, которые по мнению врача — в состоянии шока, и врач не хочет брать ответственность, риски на себя.
Наши приоритеты
Но о каком улучшении поликлинической работы и работы больниц может идти речь, если эта цель не в приоритете правительства? В конце ноября стало известно, что бюджет министерства здравоохранения будет урезан на 100 миллионов шекелей. Причина (об этом говорится в письме гендиректора министерства здравоохранения Моше Бар Симан Тов) – повышение пенсий полицейским и работникам тюрем. Пострадали национальные программы в стационарах – и среди них программа по улучшению лечения недоношенных детей, программа улучшения работы приемных отделений и борьбы с инфекциями. По словам директора, «расходы на общественное здравоохранение в Израиле одни из самых низких в мире, а рост нагрузки на систему здравоохранения — из самых высоких в мире из-за быстрого старения населения… Для поддержания финансовой автономии лечебных учреждений и больничных касс и оказания качественных услуг здравоохранение нуждается в увеличении бюджета на 3 миллиарда шекелей». Напомню, что министром здравоохранения, да и не только этой сферы, является Биньямин Нетаниягу, в России его бы назвали «многостаночником», а заместителем — Яков Лицман, который высказывался против перекраивания бюджета, но это не спасло. И еще напомню о кори, которая шагает по Израилю – опасная ситуация во многом связанная с нежеланием многих представителей религиозного сектора (и не только) прививать детей. Как корь себя чувствует в условиях переполненного миюна, думаю, рассказывать излишне.
Яков Лицман, замминистра Минздрава. Фото: Avi Dishi, Flash-90.Напомним, инвестиции в здравоохранение в Израиле составляли в 2017 году 7,5% от валового национального продукта (ВНП). В среднем в развитых странах этот показатель составляет 8,9%. У нас 39% — бюджетное финансирование. 36% — наши личные средства, и 24% — налоговые сборы .2% — пожертвования других стран. С 2005 года расходы на частые медицинские страховки увеличилось в 3.5 раза. По доле государственного финансирования Израиль – пятый с конца в списке стран ОЕСД.
После публикации нашей первой статьи последовала реакция Минздрава. Судите сами, насколько она релевантна.
«Добрый день!
Отвечаем на Ваше обращение. Приёмные отделения больниц в Израиле действительно переполнены, и особенно это ощущается в зимние месяцы.
Сложившаяся ситуация имеет множество причин, связанных со штатом работников в приёмных отделениях, перегруженностью внутренних отделений в больницах, процессом работы и т. д. Министерство здравоохранения продвигает «Национальный проект по усилению отделений экстренной терапии», в рамках которого планируется сокращение времени ожидания в приёмных покоях и повышение качества медицинского обслуживания, включая увеличение штатов врачей и медсестёр (недавно был подписан договор с министерством финансов о создании 200 ставок для медсестёр в приёмных отделениях), а также помощников врачей. Планируется компьютеризация, которая облегчит процесс получения информации, другие меры по профессиональной подготовке персонала, усиление поликлиник, с целью снизить число обращений в больницы и пр.
Кроме того, министерство здравоохранения регулярно проводит проверки в приёмных отделениях в рамках » מודל תמרוץ המלרדים». Одной из целей этих проверок является установление времени ожидания пациентов, обращающихся в приёмные отделения: тех, кого госпитализируют или отправляют домой. Процесс контроля сам по себе приводит к тому, что больницы улучшают работу приёмных отделений, что отражают контрольные проверки, проведённые в этом году.
Среднее время ожидания в приёмном покое составляет около 4 часов, но, разумеется, бывают случаи, когда этот процесс занимает больше времени.
В любом случае, эти проверки существенно повлияют на больницы, чтобы они не допускали ожидание свыше 12 часов . Мы увидели, что речь идёт об исключительных и единичных случаях. Результаты проверок будут опубликованы для широкой общественности. Эти действия за последние годы привели также к снижению на 2% в год числа направлений в миюны, и мы надеемся, что эта тенденция сохранится.
Министерство здравоохранения считает своей важнейшей задачей решение проблемы перегруженности приёмных отделений. Это сложная проблема, и её решение также сложное».
В следующих статьях мы сравним нашу ситуацию с оказанием первой помощи — с ситуацией в других странах. С кого брать пример?
…А теперь попробую ответить на вопрос, почему мы вообще пишем об этих и других не очень радостных явлениях, тенденциях, наблюдениях и не приводим тут же сведения о поразительных открытиях в области израильской медицины и героях-врачах и медсестрах, которые, конечно, работают часто в невероятно трудных условиях.
В своей книге «Памяти Фриды» о замечательной писательнице и журналисте Фриде Вигдоровой Лидия Чуковская писала: «Сейчас на трибуне высказалась она очень коротко, определенно и ясно. В ответ на обвинение в том, будто авторы «Литературной Москвы» занимаются очернением нашей действительности, что хорошие стороны будто бы не показаны ими, а дурные подчеркнуты, Фрида сказала: «Неужели каждый раз, когда говоришь о каком-нибудь черном пятне, нужно непременно указывать, что рядом все остальное — сверкающе белое? Если человек видит на улице Горького дым и пламя и кричит: «пожар!» — неужели, прежде чем закричать, он обязан перечислить те улицы и те дома, где всё благополучно и пожара нет? К примеру, так: на улице Станкевича не горит, на улице Герцена не горит, на улице Чехова не горит, на Пушкинской и на Садовой не горит (в зале рассмеялись), а вот на улице Горького пожар! Если мы станем поступать так, то я боюсь, что дом на улице Горького успеет сгореть». Каждый раз, когда пишем о проблеме, предварить текст благодарностями и хвалебными речами?»
Боюсь тогда наше здравоохранение и правда сгорит. https://relevantinfo.co.il/emergency-room-2/?fbclid=IwAR2CKsQuGEzNTQACTb20qkdk8XiRyUJoS08coWBZHuCuVndWs8WnZWe-hxQ